Леван Васадзе – “Дневник Немощного”. XIII Глава. Неавторский перевод

Одним их самых отрицательных сторон нашего падшего состояния является наша склонность покрывать вину.

Я уже не раз говорил, что рассуждать об отрицательных качествах своего общества и народа вправе лишь тот, кто безмерно любит это общество и народ, а не тот кто является предателем, полным желчи и злорадства.

Эпоха, в которой мы живем, способствует выдвижению именно таких людей, именно их голос слышен громче всех, но они ненавидят всё патриотическое, поэтому не хочется слышать от них ничего о нашем народе, даже если их суждение иногда и смешано с правдой. Нам ясно, что эти люди до такой степени ненавидят свою страну и народ, так жаждут их наказать и переделать, что даже справедливое осуждение отрицательных черт народа, которые есть у любой нации, в их устах неизбежно перемешано с их же злобой и желчной ненавистью к нашему народу и к его благороднейшим качествам.

В то же время, в наш неправедный век всякий бескорыстный и истинный патриот, живущий честно и прилагающий все усилия, чтобы хоть чем-то помочь не только семье и близким, но и стране, полностью игнорирован, притеснен, осмеян и оклеветан иностранной силой, управляющей нашей страной и ее наместниками здесь.

Поэтому, когда, в виде редчайшего исключения, патриоту предоставляется трибуна, он чаще решает потратить это ограниченное время на разговор о хорошем, чем на столь необходимую критику.

Взгляните на лучших представителей старшего поколения, на наших жемчужин, которых у нас, увы, остается всё меньше, и которые лучше нас всех осведомлены о наших недостатках – где бы им ни предоставлялась возможность выступить на медиа-платформе, они всегда с доброй улыбкой говорят о грузинской культуре и благородных качествах нашего общества.

Это наивысшая форма благоразумия, они так поступают не потому, что не знают, что за беда с нами происходит, а потому, что лучше нас понимают, как быстротечна жизнь, какой малый срок им остался, и, хотя бы ценой сидения рядом с совершенно бестолковым, необразованным журналистом, вновь и вновь пытаются внести хоть лучинку света в эту тьму, называемую грузинскими медиа.

Однако, вследствие этого получается, что самокритика, совершенно необходимая для здоровой нации, остается вне общественного дискурса. Ее место занимает злобное шипение бесов, направленное против нашего народа.

С другой стороны, лицемеры, выдающие себя за патриотов, заняты, главным образом провозглашением фашистских лозунгов – о них я подробно писал в одной из предыдущих глав.

И это недопустимо. Именно поэтому я время от времени позволяю себе коснуться неприглядных, болезненных сторон нашего падшего положения.

Итак, покрывание вины.

Для малых народов, веками находившихся под властью завоевателей, это очень распространенное свойство, какой бы великой историей и культурой не обладали эти народы.

Государство, в истории таких народов часто чужое, то – парфян, то – греков, то – римлян, то – арабов, то – монголов, то – персов, то – сельджуков, то – русских, то – американцев, ты – всего лишь вассал.

У больших империй свои горизонты, свои правила. Для народа, создавшего империю, она – нечто большее, чем просто государство, понятие империи для него близко к религии. Часто он перестает отличать одно от другого. Именно поэтому рушатся империи.

У таких, как мы, – хотя точно таких как мы нет, – совершенно другая миссия: сохранить себя, находясь внутри империи.

Поэтому скрыть вину для нас на психологическом уровне часто приравнивается к утаиванию чего-то своего, сокровенного, от завоевателя. Мы даже не осознаем, насколько сильно это влияет на наше национальное сознание.

Наши глаголы, термины и идиомы, используемые для описания этого явления, часто восходят к незапамятной древности, и сохранились в нашей глубинной культуре вследствие необъяснимых метаморфоз.

К примеру, «сикофантами» звались афиняне, которые во времена Платона, т. е. в четвертом веке до нашей эры, были приставлены охранять фиговые рощи в малоурожайные годы, чтобы не допустить столь выгодного для торговцев экспорта фиг из Афин. Они с баснословной ловкостью прятались в густой листве фиговых деревьев, мастерски выслеживали нарушителей закона и доносили на несчастных, которых ожидала жестокая казнь на Пникской скале.

Неизвестно, кто из колхов, или иберов участвовал в этой борьбе и на чьей стороне он был, но вполне возможно, что эвфемизм «სიაფანდი» («сиаф(п)анди» – т.е. двуликий, аферист) именно с тех пор и остался в нашей культуре в негативном контексте, поскольку в сознании грузинских племен доносительство – это всегда плохо.

Или чего стоит наш непереводимый глагол „ჩაშვება“ («спускать» – т.е. выдавать)?

Живя в Англии, нам постоянно приходилось сталкиваться с тем, что учителя призывали наших детей доносить на своих товарищей. Любые наши попытки, что-либо объяснить им о разности наших культур, встречались с полным непониманием. Это стало регулярным явлением. Более того, нашим детям часто приходилось терпеть несправедливые доносы по отношению к себе, но они, тем не менее, не изменяли своим правилам, по которым мы их воспитывали.

И, хотя, безусловно есть огромная моральная разница в вероисповедальческом смысле, но на государственном уровне, то же самое происходит и в России, как в любой имперской стране.

Это не означает, что мы и ирландцы правы (хотя мы так считаем), или что правы англичане и русские (хотя они тоже так считают).

На этом культурном различии и выросло то огромное древо, которое принято называть институтом воров в законе. Случилось это в 30-ые годы прошлого века. Правда, там присутствовал еще и другой фактор, который я бы назвал диссидентским патриархатом по отношению к воцарению красного матриархата, но это очень глубокая тема, которой в этих рамках не уместить.

Так или иначе, мы живем в том обществе, где «мы» быстро вступает в сговор против общественности и скрывает от него буквально всё. Этим «мы» может стать и группа полицейских – попробуй-ка проникнуть в Грузии в их круг и дознаться до правды! – и школьных товарищей, и спортсменов, и родственников – кого угодно. Это «мы» очень быстро группируется, но так же быстро распадается и предает друг друга.

Основной принцип его действий таков: «мы» выше справедливости, сперва отделаемся от вас с вашей справедливостью, а потом уж разберемся между собой по-мужски. Наша первейшая задача – сохранить тайну, утаить вину от суда и закона этого общества и уйти от наказания. А там уж сами разберемся.

Имперские народы этого почти начисто лишены. Именно поэтому они менее склонны к нашему пониманию братской дружбы и не выдавания друг-друга государству, но зато у них более сильные государства.

В процессе устройства государства глубина этой проблемы требует филигранного осмысления и осторожных действий. Ни террором, ни пропагандой ее не разрешить, этому свидетели и красные, во главе с русскими, и голубые, во главе с американцами и Саакашвили.

Как нам выйти из тупикового синдрома покрывательства преступления так, чтобы возродить страну и, в то же время, сохранить то, что мы зовем нашим моральным кодексом, как в узко-краевом, так и в общенациональном смысле? – вот вопрос, о котором стоит задуматься.

Один из самых известных преступников мира – Раскольников, в гениальном романе Федора Михайловича Достоевского, в конце своего адского пути раскрывает Евангелие и принимается читать его, – в тот момент читатель преисполняется чувства, что эта страдающая душа, наконец, упокоится.

Не попытаться ли и нам сделать то же?

© Леван Васадзе.

? 30.08.2021

➡️ Перевод: Тамар (Тата) Котрикадзе

➡️ ქართული ორიგინალი: https://eri.ge/2021/08/30/%e1%83%9a%e1%83%94%e1%83%95%e1%83%90%e1%83%9c-%e1%83%95%e1%83%90%e1%83%a1%e1%83%90%e1%83%ab%e1%83%94-%e1%83%a3%e1%83%ab%e1%83%9a%e1%83%a3%e1%83%a0%e1%83%98%e1%83%a1-%e1%83%93%e1%83%a6%e1%83%98-12/