Леван Васадзе – “Дневник Немощного”. XVI Глава. Неавторский перевод

Поговорим о единстве и первенстве.

Об этих двух понятиях – вместе, так как первое нам всем трудно дается, ко второму же мы все стремимся.

Причина этому – уничтожение традиционного, иерархического общества.

Само слово «иерархия», то есть старшинство и меньшинство, мы, загипнотизированные Модерном, отторгаем с чуть ли не аллергической реакцией, наши надменные сердца воспринимают иерархию, как некое неравенство, угнетение какой-то части общества, искусственное пресечение их возможности к продвижению, и Бог знает, что еще.

В наших кавказских ушах всё еще гремит не смолкающее с конца 18-го века эхо лозунгов французских революционеров, этих убийц, а последовавшие за этим либеральным переворотом два бунта против его индивидуализма – марксистский и фашистский – окончательно сводят нас с ума. И разве только нас? Именно в этих трех прогнивших соснах заблудилась та часть человечества, примкнуть к которой мы так неустанно и ошибочно стремимся.

Из этих трех всё еще стоит лишь одна – либерализм, от двух других остались пни, всё еще пытающиеся обрасти новыми ветвями в нашем сознании, словно в этом мире ничего больше не осталось кроме этой мрачной картины, называемой Модерном.

Попытка оживить эту картину, вдохнуть в нее дух религиозной веры и возвести на уровень объекта поклонения – это уже постмодерн. Время его зарождения спорно: одни указывают Париж 1968 года, другие – «фултонскую речь» Черчилля, третьи вовсе – вояж Фрейда в Америку, финансированный Троцким и Рокфеллеровским фондом. Но я считаю, что это произошло на той закрытой конференции биологов, где окончательно стала ясна недоказуемость теории Дарвина, но выводы эти было решено скрыть, умолчать, а теорию возвести в ранг религии.

Так или иначе, если ты не устроился под деревом либерализма – последним из оставшимся из трех, и не питаешься его ядовитыми плодами, тебя моментально заклеймят, как поклонника одного из двух пней, а это – смертельный приговор.

И вот человеку, замкнутому в этом голом пейзаже, вынужденному присоединиться к всеобщему гвалту, ничего другого не остается, как объявить своим свободным выбором бредовые и пустые понятия: «права человека», «равенство», «демократию», «гендер», и др. Взамен он получает свою баланду, место в стойле, порцию опьянения, и записывается в ряды потребителей, которых кормят на убой на «скотном дворе».

На этом «скотном дворе» у него единственная функция: как можно больше потреблять и как можно больше лечиться, чтобы дольше исполнять роль звена в рядах бездумных потребителей.

Понятие единства, как и первенства, на этом «скотном дворе» искажены.

Единство далеко отстает от схемы аввы Дорофея, согласно которой в центре мира для каждого человека находится Создатель, каждый из нас изначально, в силу первородного греха в равной степени отдален от Него. Иными словами, согласно схеме, все мы стоим на одной окружности лицом к ее центру. Как только человек делает шаг в сторону обόжения, – выбрав вместо потребления самопожертвование, терпение, помощь другим, любовь – он тем самым перемещается из общего круга по направлению к центру, то есть, к Творцу. Если второй человек делает тот же выбор, его движение так же становится центробежным. Таким образом, они автоматически попадают на окружность меньшего радиуса: приближаясь к Богу, они приближаются и друг к другу. Единство становится реальностью.

В данном контексте великую тайну содержит само по себе грузинское слово «Бог» – «ღმერთი» («гмерти»). Его первая часть „ღმ“, или „ოუმ“ («гм» или «оум») совпадает с сакральным звукосочетанием, издаваемым представителями многих яфетических культур при созерцании Бога; вторая часть „ერთი“ («эрти» – «один», «единый») указывает на единство, подразумеваемое в схеме аввы Дорофея.

Мы живем на потребительском «скотном дворе», где единство почти недостижимо. Его бытоустройство, среда, самый воздух его таковы, что единство означает не более, чем единомыслие убойного скота в подчинении убойщику и, иногда, редкого ренегата порой берущего на себя смелость не выполнять всех его предписаний.

Именно поэтому  в пределах модерна и постмодерна подобное «единство» бесам дается легче, чем нам – оставшимся ренегатам и диссидентам «скотного двора».

Теперь о первенстве. Тут, в сущности, то же самое.

Апостолы, еще не просветленные Святым Духом, в споре о том, кто из них будет первым с Господом, не замечают, что теряют саму суть первенства, которую им преподает Спаситель, когда, уже готовясь принять крестную муку, омывает им ноги перед Тайной Вечерей.

Для нас же первенство, это неодолимый зов нашего «я», и даже признав кого-то вожаком, мы лишь обманываем себя, поскольку не способны повиноваться его правилам и не потерпим, чтобы кто-то другой кроме нас находился с ним рядом. Он должен принадлежать лишь нам. Но если дело дойдет до того, что нам придется терпеть настоящие лишения и тяжкую борьбу, мы не окажемся способны на верность даже признанному нами вожаку, потому что наше «я» не терпит покорности в беде и тяготах, обижается и убегает прочь, как заяц.

По этим двум причинам – неспособности к единству и искаженного понятия первенства – мы и находимся в нынешнем плачевном состоянии. И не только не жалеем об этом, но гордимся, зовем это «свободолюбием». Вот почему у нас нет никакого иммунитета от внешних врагов, и каждый может управлять нами извне, как ему заблагорассудится.

Многие наши гении и учителя ищут истоки нашего падения, каждый находит своё объяснение и мы вправе выбирать, какое из них нам ближе и дороже. У меня свой выбор.

Для меня самое драгоценное произведение нашей культуры, объясняющее эту тяжелейшую тему и на космическом уровне слагающую ее в неподражаемый реквием, это роман величайшего, на мой взгляд, писателя Отара Чиладзе «Шёл по дороге человек».

Этот реквием не безысходен. Великий гений поет его с надеждой и верой в то, что даже веревка Бедии может вновь укоротиться, если только мы научимся воспринимать наше падение по-чиладзевски – с глубочайшим чувством, с леденящей болью в сердце осознаем наши ошибки и, что бы ни случилось, не опустим руки – не для того, чтобы хорохориться и геройствовать, а, в первую очередь, чтобы воздеть их к Небу и, прежде чем начать неустанно трудиться, попросить Создателя, чтобы он даровал нам силу к единству и истинное понимание первенства.

Леван Васадзе.

04.09.2021

ქართული ორიგინალი: https://eri.ge/2021/09/05/%e1%83%9a%e1%83%94%e1%83%95%e1%83%90%e1%83%9c-%e1%83%95%e1%83%90%e1%83%a1%e1%83%90%e1%83%ab%e1%83%94-%e1%83%a3%e1%83%ab%e1%83%9a%e1%83%a3%e1%83%a0%e1%83%98%e1%83%a1-%e1%83%93%e1%83%a6%e1%83%98-13/