В этот вечер у меня была назначена онлайн встреча с нашими эмигрантами, и я весь день думал, что не смогу ее провести, но, с Божьей помощью, к вечеру мне стало лучше, и я нашел в себе силы на эту беседу.
В ходе примерно двухчасовой беседы, после того, как я, по обыкновению, ознакомил наших сторонников с нашими взглядами и идеологией, наряду с другими вопросами мне задали и такой: как я отношусь к тому, чтобы в Грузии (по примеру Греции) православие было объявлено государственной религией.
И, не смотря на то, что я много думал об этом и не раз отвечал на подобный вопрос, эта тема и на этот раз заставила меня крепко задуматься и привела примерно к таким мыслям.
Для начала, поскольку мы находимся в условиях тоталитарной либеральной оккупации, то весь перечень проблем, которые мы обычно обсуждаем дважды в неделю, во время онлайн-встреч с нашими сторонниками, неразрешим до тех пор, пока мы не освободимся от этой оккупации.
Я не раз говорил, что эта оккупация намного страшней и беспощадней для нашего ЭРИ, чем даже этнофашистская оккупация Абхазии и Цхинвали, откуда 400 тысяч грузин были изгнаны за грузинское происхождение – усильями наших сепаратистов, при поддержке либеральных сил Кремля, которые плотно засели там со времен Ельцина, преследующих в нашем регионе общую цель, рассорить, раздробить и уничтожить наши братские народы.
О том, насколько разрушительно действие либерально-глобалистской оккупации остальной части страны для нашего ЭРИ, я на основе цифр и доказательств говорил три года назад в своем теле-обращении, которое можно найти на Ютюбе под заголовком: «Леван Васадзе – Двойная оккупация». Интересующиеся могут посмотреть (1).
Что касается объявления православия государственной религией у нас по примеру Греции – я считаю это крайне серьезным делом, которое необходимо осторожно и глубоко обдумать, во всяком случае, на данном этапе.
Во-первых, хотя у нас больше девяноста процентов населения – крещеные православные и «доверяют патриарху» (что за идиотская формулировка, используемая в вопросниках либеральными социологами!), но, к сожалению, большинство этих людей –христиане лишь номинальные, так как, не смотря на крещение, они не живут церковной жизнью.
Это значит: не ходят в церковь хотя бы раз в неделю, не причащаются даже раз в году (в старину тех, кто не причащался три недели, уже отлучали от церкви), не говоря уже о ежедневном чтении Святого Писания, Псалтыри и житий святых, что является сладостным долгом каждого христианина. Они считают, что православие у них «в крови» и, чтобы засвидетельствовать это, достаточно регулярно произносить тост за патриарха, чокаться и, кроме того, ругать мужеложцев.
Никого не хочу обидеть и никого ни к чему не призываю, так как, давно убедился, что это всё равно ни к чему не приводит, но с тех пор, как развалился Советский Союз, единственная перемена для таких людей заключается в том, что если раньше на панихиде они рассматривали друг друга у подъезда, то теперь им время от времени приходится делать это во дворе храма, а присутствовать в храме при отпевании и молиться за упокой души преставившегося для них просто немыслимо. Такие часто не присутствуют даже не венчании собственных детей, руководствуясь коммунистическим пережитком, что, якобы, «не положено», а вместо этого суетятся вокруг праздничного стола.
Если в данном положении, наше либеральное правительство, ко всему прочему, вдруг, ни с того, ни с сего объявит православие государственной религией, я далеко не уверен в том, что это большинство скажет: «А, ну раз так, буду теперь ходить в церковь». И я не думаю, что таким образом в Грузии умножится истинное христианство, называемое солью земли.
Я скажу вам, что в таком случае умножится. Во-первых – высокомерие той части паствы, которой кажется: раз мы ходим в церковь и носим шапки с крестами, то мы не первые среди грешников. Во-вторых, возрастет процент стремящихся к карьере священнослужителей, которыми любая церковь, как мхом, обрастает в промежуток благополучия, и от которых она очищается лишь в пору гонений, и то на короткое время. В-третьих: в церквах возрастет число чиновников с метровыми свечами, которые, по выходе из церкви тут же примут антидискриминационный закон, или продолжат декриминализацию и культивацию наркотиков и будут без конца позорить имя христианина в условьях либеральной республики.
Кроме того, в таком случае слегка изменится схема дискредитации патриотизма со стороны глобалистов и большой части службы госбезопасности, находящейся под их влиянием, и те фашисты, которых они сейчас финансируют (о чем я писал в одной из предыдущих глав) будут вынуждены «воцерковиться», а это еще хуже, чем было раньше.
И, если подумать, что выиграла сама Греция от этого закона, текст которого я, признаюсь, еще не читал? Разве в Греции извращенцы проводят меньше т. н. парадов, чем в других странах? Разве церковь терпит там меньше нападок, чем в других либеральных республиках?
У нас, если на то пошло, действует целый конкордат, в пределах которого оба субъекта – Церковь и государство – объявлены равноправными, но кто-нибудь читал этот конкордат и входящий в него кодекс взаимоотношений этих субъектов? И разве наша либеральная республика исполнила хоть один из пунктов этого конкордата?
Считается, что в восточном, то есть православном – т.е. правильно славящем Господа христианстве, в лоне единой Церкви есть условное разделение на греко-византийскую, т. е. государственную, и антиохийско-сирийскую, т. е. аскетически-монашескую церковь. Канонически обе едины и обе необходимы обществу, но содержание и история у них разные.
Первая явилась миру, когда Римская Империя погубила сама себя убиением христиан. При виде первомучеников в сердце каждого язычника пробуждался Христос, и этим число христиан лишь множилось.
К концу II века и началу III число последователей двенадцати ловцов человеков в империи возросло настолько, что признание христианства святым императором Константином и святой императрицей Еленой было не более, чем подтверждением действительности.
И Тертуллиан, правда позже впавший в ересь, в своем обращении к сенаторам сказал: вот, вы хотите, чтобы мы, христиане, оставили города империи и перестали быть ее частью, но вы не понимаете, что, если это случиться, вашими городами овладеет тишина, так как вы не ведаете, сколько нас.
Еще до Крестовоздвижения, которое мы отпраздновали на прошлой неделе, за провозглашением христианства имперской религией последовал выход из катакомб десятков тысяч прятавшихся христиан, поколения которых выросли в катакомбах, и также выявление тех, кто их укрывал и кормил всё это время.
Однако, у этих святейших людей сразу же зародилось сомнение, что христианство отныне ждет новая, еще неизведанная опасность: слияние с земной властью, то есть, властью Непоминаемого, компромиссы, связанные с этим слиянием и отказ от готовности принять крест в пустых стараниях построить рай на земле.
Именно тогда эти великие подвижники решили вырваться из оков псевдо-идиллии и, поскольку возвращаться в катакомбы их никто не заставлял, устремились в пустыни – места, где Спаситель постился и был искушаем Непоминаемым.
Тогда и возникла традиция монашества: вначале – сирийско-антиохийская, а после распространившаяся повсеместно, благодаря житиям Антония Великого, преподобного Макария Великого, Афанасия Великого, а, впоследствии, и Савватия Очищенного, святого Зосимы и других. Ими основано главное спасение человечества – монашество, и в мире нет ничего слаще, чем чтение их житий.
Или посмотрим, что происходило у нас в те же века.
Не смотря, на то, что первые христианские общины в нашем Первом Уделе Богородицы, с ее же благословения, были созданы Андреем Первозванным, трижды проповедовавшем в Грузии, во время которых проповедей его сопровождали святой Симон Кананит и святой апостол Матфий, заменивший Иуду Искариота, оба принявшие мученическую кончину у нас, по причине нашего идолопоклонства, продолжающегося и по сей день, – не смотря на это, для распространения христианства среди наших элит понадобилось еще 300 лет.
Вскоре стало ясно и то, что принятие истинной веры на византийский манер святыми правителями – царем Мирианом и царицей Наной, благодаря равноапостольной Святой Нино, всенародного крещения в месте слияния Куры и Арагви и провозглашение православия государственной религией не смогло полностью укоренить в народе христианства.
Уже в конце IV и начале V века почти пол империи охватила ересь монофизитства, то есть учение об единой природе Христа. Навсегда сбив с пути истинного многих наших соседей, она довольно сильно укоренилась и у нас. В нашей историографии принято считать, что у нас она захватила больше половины населения и духовного сословия.
И что же спасло нас от этого отступничества? Антиохийско-сирийская ипостась Церкви, когда с миссией борьбы против ереси к нам явился Иоанн Зедазенийский с двенадцатью ловцами человеков – двенадцатью ассирийских монахов-аскетов. Своей святой жизнью и чудесами они укрепили народ и духовенство в истинной вере и создали тринадцать топосов, тринадцать святых мест, вокруг которых образовалось то, что мы называем традиционной Грузией, плодом которой стала самая долгожительная в мире царская династия Багратиони, правившая 1100 лет и подарившая христианскому миру двенадцать святых благоверных царей – это наибольшее число, которое не смогла превзойти ни одна другая династия в мире.
И как же низко мы пали сегодня, если мы, вместо того, чтобы крепко держаться за их потомков, чудом дошедших до наших дней, мы, следуя советским штампам, обманутые бесовской либеральной пропагандой повторяем: «Какой там царь!» – и считаем себя ужасно умными, обсуждая и критикуя внешность кого-нибудь из потомков рода Багратиони.
А ведь если бы не величайшие заслуги ассирийских отцов в тот переломный период нашей истории, неизвестно, как сложилась бы судьба нашего народа и его верности Истине и, соответственно, кем бы мы были в этнокультурном и личностном смысле, да и были ли бы мы вообще.
Задумаемся над тем, почему сегодня наш народ любит патриарха. Потому, что он совершенный старец – белый и чистый, незапятнанный и неустрашимый перед лицом сильных мира сего, хоть он и добр к ним и всегда молится о них. А теперь посмотрим, кого не любят наши номинальные христиане. Тех людей их окружения его святейшества, кто потерял этот дух подвижничества – не государственного, а духовного, не зависящего от государства.
Таковы и наши современные святые – преподобный отец Гавриил (Ургебадзе) или вифанийские святые отцы, св. Иоанн и св. Георгий-Иоанн.
Пусть никто не думает, что я, недостойный, сомневаюсь в святости и необходимости церковной иерархии – это вторая крайность, в которую впадают многие патриоты, утверждая, что «доверяют патриарху», но нескончаемо хулят установленную церковью иерархию и иереев.
В то же время, я не могу отрицать и того, что нужна империя и император, способные противостоять Антихристу – то, что апостол Павел в своём послании назвал «Катехоном».
Дело в том, что в православном пространстве – в Византии или России – величайшим вызовом для империи является необходимое равновесие Церкви и государства, их неслияние и не очернение друг друга в глазах народа. Никому не удалось так глубоко осмыслить и описать эту трудность, как это сделал гениальный Лев Тихомиров в своем труде «Монархическая государственность», которая, на мой взгляд, должна быть настольной книгой каждого православного государственного мыслителя.
О форме сосуществования государств, подобных нашему, с единоверными империями, я подробно говорил в своем труде «Второй Иерусалим и третий Рим» (2), написанном на русском языке, который я прочел в виде доклада моим русским православным друзьям, как часть моих нескончаемых бесплодных усилий, внести вклад в примирение наших государств, что представляется мне невозможным без восстановления территориальной целостности Грузии.
В целом, спор о том, какой должна быть Церковь – нищей, отстраненной, аскетической и святой, или сильной, богатой, деятельной и помогающей в народу – ведется не только в восточной, праведно славящей Бога Церкви. Результатом того же спора в католической Церкви является школа последователей святого Франциска Ассизского, который, вдохновившись учением Христа, покинул богатую семью и снял с себя последнюю одежду, чтобы отдать ее нищему, и окончил жизнь в аскезе и подвижничестве, и школа последователей святого Доминика, называвших себя «доминиканес», что, благодаря игре слов, означает на латыни «господни псы» (домини канес), и считавших своим долгом, создать сильную и богатую Церковь, заниматься активной благотворительностью и миссионерством во всем мире. И то, к чему привела распря между францисканским и доминиканским орденами, – начавшись с крестовых походов и отрицания обоих Лютером, это продолжилось его протестом и сорокалетней европейской войной, погубившей почти половину населения Европы, окончившейся Вестфальским миром и созданием понятия национального государства, – то, в чьем модерне и постмодерне мы теперь дотлеваем, – всё это говорит о том, что эти две позиции будут существовать до тех пор, пока существуют человеческие общества. И какому-то недоумку, прежде, чем вмешаться в этот спор и болтать всякое против нашей Матери-Церкви, не мешало бы понять, что до того, как он высказал своё, т. н. личное мнение – которое чаще всего состоит из обрывков прочитанного в фейсбуке и его собственной горемычной жизнью в бетонной клетке – в этом мире уже кое-что происходило, и чем больше и глубже он ознакомиться с этими событиями, тем меньше у него останется желания мычать, не промыв себе предварительно рта.
Что же касается подобных оппозиций в исламе – между шиизмом и суннизмом, а так же внутри этих направлений, а так же в иудаизме – особенно, после лжемессианства Шабтая Цви (он же Савватей Леви, или Шабатай Цви) перед султаном, и интереснейших летописей этой дихотомии в иных религиях – конечно же, ни одна, ни десять глав «Дневника Немощного» не смогут всего этого вместить, тем более, что в последние дни я был так слаб, что с трудом смог написать одну главу за пять дней.
Пока я сегодня оканчивал эту главу, начатую вчера, супруга сказала мне, что Мишу Саакашвили только что задержали в Батуми. Так что придется моему измученному взгляду, обращенному кверху, вновь опуститься вниз, как я писал в первой главе. Если мне хватит сил и настроя, я выскажу вам свое мнение и об этом очередном акте либерального спектакля, теперь же хочу пожелать всем спокойной ночи.
__________________________
✳️ (1). Леван Васадзе: Телеобращение №17 «Двойная оккупация». https://www.youtube.com/watch?v=nQFaNZDLsng
✳️ (2). Леван Васадзе – Второй Иерусалим и Третий Рим. https://www.youtube.com/watch?v=Io3TfP3gHWw
©️ Леван Васадзе.
? 30.09.2021 – 01.10.2021
➡️ Перевод: Тамар (Тата) Котрикадзе
Recent Comments